Для семей участников войны, покончивших с собой из-за посттравматического синдрома, не предусмотрено никаких льгот
“Говорят, что нам не полагается пенсия. А всю жизнь жить с посттравматическим синдромом нам, стало быть, полагается. Он бьет меня, я неделю из дома выйти не могу. В совершенно беспомощном положении нахожусь. Он два часа подряд без остановки крушил дом, меня избил, все ему в дурном свете видится. Это от него не зависит, и совладать с ним в такие моменты невозможно, он точно звереет, и руки силой наливаются неимоверной”
, – рассказывает Парвана Сафарова, жена Эмина Сафарова, участвовавшего в карабахской войне.
Парвана – астматик, инвалид второй группы. После войны для нее и ее детей все переменилось. Муж пошел на Вторую карабахскую войну добровольцем, а после возвращения у него часто случаются приступы неконтролируемой агрессии. В такие моменты он ломает все вокруг, бьет кулаками об стену и поднимает руку на домочадцев.
Одной из организаций, призванных помогать людям, страдающим от посттравматического синдрома (ПТСР) в Азербайджане, является Министерство труда и социальной защиты населения (МТСЗН). В ответе, присланном из этого министерства на запрос журналистов, отмечается, что в послевоенный период широкомасштабный пакет социальной поддержки охватывает семьи погибших военнослужащих, участников войны, инвалидов войны, а также гражданские лица.
В этот пакет входит реализация права на социальное обеспечение, назначение социальных выплат, социально-психологическая поддержка, обеспечение услуг и средств по реабилитации, единовременная материальная помощь, оперативное решение проблемы занятости, обеспечение возможностей для создания мелкого бизнеса, улучшение жилищно-бытовых условий.
“Мы снимаем жилье за 180 манатов, а вместе с платой за воду, газ и свет, получается 220 манатов зимой и 200 – летом. Хозяин очень недоволен, что задерживаемся с оплатой. Ему даже из Генеральной прокуратуры и Исполнительной власти звонили, чтоб он дал нам отсрочку. Пусть подождет, пока муж получит статус инвалида. Исполнительная власть Сумгаита оплатила нам жилье на три месяца”
, – говорит Парвана Сафарова.
Для семей участников войны, покончивших с собой из-за посттравматического синдрома, не предусмотрено никаких льгот
“Говорят, что нам не полагается пенсия. А всю жизнь жить с посттравматическим синдромом нам, стало быть, полагается. Он бьет меня, я неделю из дома выйти не могу. В совершенно беспомощном положении нахожусь. Он два часа подряд без остановки крушил дом, меня избил, все ему в дурном свете видится. Это от него не зависит, и совладать с ним в такие моменты невозможно, он точно звереет, и руки силой наливаются неимоверной”
, – рассказывает Парвана Сафарова, жена Эмина Сафарова, участвовавшего в карабахской войне.
Парвана – астматик, инвалид второй группы. После войны для нее и ее детей все переменилось. Муж пошел на Вторую карабахскую войну добровольцем, а после возвращения у него часто случаются приступы неконтролируемой агрессии. В такие моменты он ломает все вокруг, бьет кулаками об стену и поднимает руку на домочадцев.
Одной из организаций, призванных помогать людям, страдающим от посттравматического синдрома (ПТСР) в Азербайджане, является Министерство труда и социальной защиты населения (МТСЗН). В ответе, присланном из этого министерства на запрос журналистов, отмечается, что в послевоенный период широкомасштабный пакет социальной поддержки охватывает семьи погибших военнослужащих, участников войны, инвалидов войны, а также гражданские лица.
В этот пакет входит реализация права на социальное обеспечение, назначение социальных выплат, социально-психологическая поддержка, обеспечение услуг и средств по реабилитации, единовременная материальная помощь, оперативное решение проблемы занятости, обеспечение возможностей для создания мелкого бизнеса, улучшение жилищно-бытовых условий.
“Мы снимаем жилье за 180 манатов, а вместе с платой за воду, газ и свет, получается 220 манатов зимой и 200 – летом. Хозяин очень недоволен, что задерживаемся с оплатой. Ему даже из Генеральной прокуратуры и Исполнительной власти звонили, чтоб он дал нам отсрочку. Пусть подождет, пока муж получит статус инвалида. Исполнительная власть Сумгаита оплатила нам жилье на три месяца”
, – говорит Парвана Сафарова.
Пока готовился этот материал, сотрудники Агентства устойчивого и оперативного социального обеспечения при МТСЗН встретились в Парваной Сафаровой и сказали, что ей назначат единовременную материальную помощь, и что мужа ее можно отправить на лечение в Баку. Женщина сообщила им, что они живут в поселке Джорат в Сумгаите. В марте в связи с пандемией министерство приостановило оказание психологической помощи «вживую», и сейчас она осуществляется только в онлайн-формате.
“Полечив немного в Маштагах, его вновь отправили в армию”
Не осталось уже такого порога, который бы не обила жительница Бинагадинского района Гюль Гурбанова по поводу состояния своего брата Мирали.
“Служа в армии, он участвовал в боях в Товузе. Потом демобилизовался. А 21 сентября его призвали снова. 10 октября мы узнали, что он ранен – за день до этого по направлению Агдере рядом с ним взорвался снаряд. Он потерял сознание, и его привезли в военный госпиталь в Баку, а потом перевели в психиатрическую больницу в Маштагах. Он был контужен и едва мог двигать левой рукой и ногой. В Маштагах он провел 18 дней, а 28 октября получил 15-дневный отпуск”
.
У Мирали Гурбанова случаются провалы в памяти, он кричит во сне. Сестра говорит, что во время лечения в Маштагах его только кормили и давали лекарства, после которых он весь день спал:
“Они ждали, когда у него восстановится речь, чтобы вернуть на службу. Когда речь восстановилась, его перевели обратно в госпиталь, дали 15-дневный отпуск, а 15 ноября военная комиссия осмотрела его и решила, что он может возвращаться в армию. Несмотря на то, что с речью и слухом у него по-прежнему были проблемы”.
Мирали Гурбанова отвезли в воинскую часть в Агдаме, где через некоторое время он сломал ногу, вешая флаг. 15 января его комиссовали с загипсованной ногой.
“С тех пор, как брат вернулся, у него душевное расстройство. Радио Azadlıq сделали о нем репортаж, после чего ему позвонил один из армейских друзей и стал упрекать за то интервью. Брат понервничал, взял да изрезал себе руки ножом. Когда рядом с ним кто-то разговаривает, ему это не нравится, на нервы действует. А однажды, когда он разговаривал во сне, мама разбудила его, чтоб дать воды, а он стал ее душить”
.
После войны для материальной поддержки раненых и семей погибших был создан фонд YAŞAT, находящийся в подчинении у Государственного агентства по оказанию услуг гражданам и социальным инновациям при президенте Азербайджанской Республики (Служба «ASAN»). Фонд пополняется за счет пожертвований, добровольно удерживаемых из заработной платы населения. Хотя некоторые говорят, что средства эти удерживаются уже и принудительно.
По последним данным общая сумма средств, собранных в фонд, составляет 36 189 52 манатов ($21 262 662). Из которых 16 432 809 манатов ($9 954 999) пожертвовали физические лица, а 19 756 143 манатов ($11 607 604) – юридические.
Из этой суммы 19 978 770 манатов ($11 738 407) были потрачены по трем основным направлениям – улучшение жилищных условий (71,66%), оплата медицинских затрат (38,19 %) и выплата кредитов (16,31 %).
В целом, за весь поствоенный период помощь получили 20 тысяч человек
“Возможно, раньше деньги в этот фонд действительно перечислялись добровольно, но теперь это происходит уже принудительно. Мне и самому пришлось перечислить туда деньги, потому что все вокруг делали это, и мне было неловко оставаться в стороне. А теперь уже просто удерживается определенная сумма из зарплат”
, – говорит Теймур Мурсалов (имя изменено).
Определенный процент зарплат работников как частного, так и государственного сектора переводится в Фонд. В его уставе предоставлена
информация
о том, для каких категорий лиц предназначены эти деньги. А сестра Мирали Гурбанова говорит, что ее брату Фонд помочь отказался:
“Пошла я в фонд YAŞAT сказать, что нам нужна помощь. А они говорят, принесите эпикриз (историю болезни). Ну, принесла я им справку от врача из Маштагов [Республиканская психиатрическая больница № 1– прим. редакции]. А они – нет, мол, этого недостаточно, нужен документ из министерства обороны. Пошла я тогда в министерство, а там сказали, что не могут дать мне эпикриз”
.
Пресс-служба фонда YAŞAT на отправленные им вопросы не ответила.
Женщина, обращавшаяся уже и в министерство обороны, и в президентскую администрацию, и в государственный фонд социальной защиты, беспокоится за судьбу брата:
“В этом месяце [в марте – прим. редакции] мы получили единовременную выплату 550 манатов.
Так как мой брат не прошел обследование, его травму записали как легкую. Брат не подпускает к себе врачей, отказывается от любого лечения, не выходит из дома, замкнулся в себе. Считает, что врач скажет ему, дескать, “тебя уже комиссовали, так что нас это больше не касается”
.
В своем ответе на запрос журналистов, Министерство труда и социального обеспечения пишет, что, в целом, в период после войны пакет поддержки охватил более 20 тысяч человек. Девяти тысячам из них была оказана социально-психологическая помощь, а также услуги физиотерапии для реабилитации после лечения. Также на данный момент в центрах реабилитации находятся более 700 ветеранов, где им также оказывается социально-психологическая и физиотерапевтическая помощь.
Между тем,
цифры
на официальной странице министерства обновлены, и, согласно им, на май эти услуги были оказаны уже более чем 21 тысячам человек, среди которых – 900 ветеранов.
Некоторые НПО также предложили участникам карабахской войны бесплатную помощь в борьбе с посттравматическим синдромом. Одной из таких НПО стал Центр психологического и речевого развития Loqos. По условиям контракта, заключенного с YAŞAT, Центр не может разглашать цифры, связанные с услугами, которые оказываются ветеранам, направленным из этого фонда. Но, помимо сотрудничества с фондом, Loqos оказал аналогичные услуги еще 120 ветеранам. Сюда входит психологическая помощь, развитие речи и мотивационные тренинги для людей с инвалидностью. В зависимости от каждого конкретного случая это длится от одного до семи месяцев. Также в Центре сообщили, что оказывать бесплатную помощь ветеранам они начали по собственной инициативе, а уже потом продолжили эту деятельность в рамках сотрудничества с YAŞAT.
Психолог центра Loqos Таджия Мехтисой говорит, что психологические травмы, полученные на современных войнах, требуют больше времени, внимания и заботы, чем физические раны и повреждения:
Большинство жертв и их близкие теряют интерес к жизни, их даже не радует то, что они живы. Наблюдается нарушение сна и аппетита, снижение энергии, проблемы с концентрацией, замедляются умственные процессы. Все эти симптомы свидетельствует о депрессии”
.
По словам Т. Мехтисой, оказавшей психологическую помощь около 35 участникам карабахской войны, важно, чтобы работа проводилась правильно и систематично:
“Людям, страдающим от ПТСР, необходимо дать почувствовать, что мы их понимаем, и принимать их нужно в удобном для них месте, чтобы они ощущали себя в безопасности. В то же время им надо давать достоверную информацию об их состоянии. Порой они еще больше волнуются и переживают из-за того, что сами не понимают, что с ними. В таких случаях им надо объяснить, как долго продлится это состояние, и что может произойти в самом худшем случае. А самое главное – выслушивать их”
.
Черный лик самоубийства
- Мусаев Вюсал Эльдар оглы, 1985 года рождения. 7 декабря поступил на лечение в психиатрическое отделение Главного клинического госпиталя. 6 января 2021 года повесился там же, в больнице. У него остались жена и два малолетних ребенка.
2. Мансуров Юнис Сеймур оглы, 1997 года рождения. Был сверхсрочником. По словам родных, приехал в отпуск. Нигде не обследовался, крушил все в доме, кричал по ночам. 7 января 2012 года повесился в своем доме в поселке Сулутепе. Остался малолетний ребенок.
3. Мамедов Алим Назим оглы, 1989 года рождения. Был офицером Внутренних войск, участвовал во Второй карабахской войне. Утверждается, что 31 января 2021 года покончил с собой выстрелом в сердце. Остался маленький ребенок.
4. Гулиев Фарид Рафиг оглы, 1994 года рождения. Участвовал во Второй карабахской войне. Жил в селении Уракерен Ярдымлинского района, повесился в лесу недалеко от своего дома. Был год как женат.
5. Гахраманов Имдад Ниязи оглы, 1995 года рождения. Участвовал во второй Карабахской войне. Был холост.
6. Сарызаде Эльвин Азер оглы, 1998 года рождения. По заявлению министерства обороны, будучи в отпуске, сгорел в результате несчастного случая, но в соцсетях пишут, что он поджег себя.
7. Гасанов Фарман Фархад оглы, 1990 года рождения. Повесился в своем доме в селении Пирвердилер Дашкесанского района. Остались двое малолетний детей.
8. Набизаде Руфат Агаяр оглы, 1998 года рождения. Проходил учения в отряде специального назначения внутренних войск. Был единственным ребенком в семье.
“Юнис пошел на фронт добровольцем. Он и в апрельских боях тоже участвовал. Назавтра после гибели Полада Гашимова отправился в военный комиссариат и записался в армию. Он рабочим был. Жене его 19 лет, дочке – годик. Жена с ребенком сейчас живет в Гяндже, у своих родителей”
, – говорит мать Юниса, Гюляра Мансурова.
Юнис Мансуров приехал в отпуск 1 января. Родные говорят, что не знали о его приезде, потому что, войдя во двор, он не узнал дом и заночевал в незаконченной пристройке. По ночам он бредил, нападал на жену и ребенка. Двери и стол в доме все еще хранят следы его ударов.
Гюляра Мансурова говорит, что после войны ее сына в военный госпиталь в Физули отвезли друзья. Там сказали, что поставили его на учет и позовут на обследование, но так и не позвали:
“Военный билет Юниса все еще не выдан. В военном комиссариате говорят, что им должны прислать его документы из воинской части. После того, как Юниса не стало, из воинской части приходили за свидетельством о смерти. Сказали, что часть находится в Лачине, а дороги закрыты, и поэтому отправка документов в комиссариат задерживается”.
Позже Гюляра Мансурова вновь пыталась решить этот вопрос, но документы Юниса все еще не доставлены, и нет никаких доказательств того, что он участвовал в боях:
«Мне не нужно денег от государства, единственное мое желание – чтобы моего сына признали ветераном войны”
.
Из министерства обороны журналистам сообщили, что ведется статистика военнослужащих и солдат, страдающих от ПТСР, но точное их число не назвали.
Министерство обороны также добавило, что военнослужащие, у которых обнаружено ПТСР, направляются на лечение в отделение психиатрии и неврологии Главного клинического госпиталя вооруженных сил и в военно-медицинские учреждения в регионах.
Пресс-служба министерства, заинтересовавшись тем, почему Юниса Мансурова отпустили в отпуск вместо того, чтобы лечить, обещала провести по этому поводу расследование.
Кроме того, в министерстве сообщили, что, если участники карабахской войны совершают самоубийство, то никакие льготы их близким не полагаются. В законодательстве ничего не сказано о льготах или пособиях для тех, кто совершил суицид.
“В январе я позвонил на горячую линию министерства по чрезвычайным ситуациям. Они направили к психологам, которые приехали из Турции и остановились в “Qafqaz
Hotel”. Психологи сидели в нескольких комнатах, и один из них принял меня. Дне недели я ходил на сеансы, по три раза. Мы просто разговаривали, я прошел консультацию, и остался доволен сеансами”,
– рассказывает участник Карабахской войны Магомед Гусейнов.
Вернувшись с войны, Магомед Гусейнов не замечал в себе никаких перемен. Но после того, как коллеги сказали, что он стал нервным, мужчина решил воспользоваться возможностью, предоставленной министерством по чрезвычайным ситуациям.
МЧС, отчасти дублируя деятельность Агентства социальных услуг, пригласило турецких специалистов для помощи группе населения, получившей морально-психологическую травму во время войны.
И хотя на запрос журналистов МЧС не ответило, но на своем официальном сайте
пишет
, что подобная услуга оказана около 1700 участникам войны, ветеранам, членам семей погибших и пострадавшему от войны гражданскому населению, а также – около 140 детям и подросткам.
По данным министерства труда и социальной защиты, с 19 ноября 2020 года по 15 марта 2021-го в “Онлайн-служба психологической поддержки” поступило 1500 звонков, и были также обращения напрямую.
Министерство сообщает, что при Агентстве социальных услуг созданы группы, состоящие из психологов и психиатров для оказания первичной социально-психологической помощи:
“Консультации проводятся как в индивидуальном, так и в семейном формате. Сеансы проходят, как минимум, 4-6 раз, в зависимости от конкретной ситуации”
.
Вопрос о том, выделяет ли государство на эти цели какие-то средства, остался без ответа:
“Психологическая помощь в очном формате, а также на дому, оказывалась в рамках проектов, реализуемых на основании социальных заказов Агентства социальных услуг.
Услуги оказывались психологами и психиатрами, гонорар которым был выплачен в рамках финансирования этих самых проектов”
.
Эмин Сафаров еще 16 марта представил свои документы в поликлинику №2 города Сумгаит, чтобы получить статус инвалида и до сих ждет этого.
“Статус должен быть получен в течение 15 рабочих дней. А мне сказали только “дай бог, получите”. Мы даже не знаем, какую группу ему дадут. Он получил 2750 манат страховки, но все ушло на выплату кредита да возвращение того, что мы в магазинах задолжали. И в очередь на квартиру мы сможем стать, только если ему дадут инвалидность, а без этого участников войны в очередь не записывают”,
– говорит жена ветерана Парвана Сафарова.
Наконец, 7 мая Эмину Сафарову дали III группу инвалидности. Некоторое время он при содействии Агентства социальных услуг посещал психолога в Сумгаите, но на данный момент приостановил эти сеансы:
"От визитов к психологу ему еще хуже становится, снова все вспоминает. И психиатр Фуад Исмайлов тоже посоветовал, чтобы он не ходил к психологу. Но лечение у психиатра продолжается, и лекарства мы покупаем сами"
.
Айтан Фархадова
Гейдар Исаев
Статья подготовлена в рамках грантового проекта журналистских расследований “Дай право высказаться и привнеси перемены – За пределы границ”, финансируемого Институтом по освещению войны и мира (Institute
of
War
and
Peace
Reporting). Мнения и суждения, высказанные в статье, принадлежат авторам и могут не совпадать с позицией IWPR
и его партнеров.
