Сегодня, 17 июля, день рождения замечательного азербайджанского публициста и аналитика, главного редактора журнала «Монитор» Эльмара Гусейнова. Если бы он был жив, ему исполнилось бы пятьдесят два. Его друзья, соратники, журналисты и демократическая общественность в этот день совершают паломничество на могилу Эльмара, которое уже стало традицией четырнадцать лет после его убийства. Почти полтора десятилетия прошло, а преступление до сих пор не раскрыто, убийцы и заказчики остаются безнаказанными. Следственная группа на все вопросы отвечает стандартным «Тайна следствия» не потому, что это действительно тайна, а потому, что она не может сказать правду. Не могут же следователи и ведомство, где они работают — Служба национальной безопасности (бывшее МНБ) сказать, что они не могут и не хотят раскрывать это дело, арестовать исполнителей, предать суду. Ведь тогда неизбежно всплывут имена заказчиков преступления, а этого не хочет азербайджанская власть. В алиевском Азербайджане, как и в других авторитарных странах служители закона служат не закону, а власти.
Перечитывая сегодня статьи Эльмара, видишь, насколько глубоко он проникал в суть общественно-политических явлений и процессов в Азербайджане, насколько просто и доступно мог писать о них. Не со всеми его оценками можно согласиться, не все его прогнозы оправдались. Но разве это меняет то, что публицистика и аналитика Эльмара Гусейнова актуальны и интересны до сих пор? Предлагаем вам прочитать его статью «Крестный отец-II» 2003 года, когда Ильхам Алиев стал президентом страны. В статье Эльмар анализирует политику и методы правления правящей семьи, проводя параллели с мафиозной семьей и ее методами. (До этой статьи была еще статья «Крестный отец» о Гейдаре Алиеве, заложившем основы политики сына). Шестнадцать лет, которые прошли со дня публикации, только подтверждают выкладки и выводы Эльмара. Прочитайте и убедитесь сами.
Эльмар Гусейнов
Несмотря на то, что прошло почти два месяца со времени октябрьского переворота, общество все еще находится в прострации. Причина банальна до неприличия — оно никак не может поверить в две невероятные, хотя и весьма очевидные вещи.
Первое — что Ильхам Алиев стал президентом Азербайджана. Второе — что азербайджанское общество относительно спокойно восприняло эту весьма неприятную для страны новость (бунт мусаватистов — не в счет).
В большинстве своем азербайджанский народ — в лице всех своих социальных страт — совершенно спокойно отреагировал на то, что совершенно неспособный к управлению человек стал президентом. Гейдару Алиеву удалось постепенно убедить общество в том, что только его сын способен продолжить его дело. Эта идея вначале воспринималась со смехом, потом — как попытка, изначально обреченная на неудачу. Но в итоге стала восприниматься общественным мнением как само собой разумеющееся. Поэтому никто сильно не удивился, когда это случилось.
Но несмотря на отсутствие удивления, вопросы все же остаются. Первый из них — каким образом Гейдару Алиеву удалось навязать миру и Азербайджану своего отпрыска? Второй — почему политически активные общественно-политические группировки спокойно отреагировали на попытки семьи Алиевых узурпировать власть? И третий — почему правящий клан и его группировки смирились с этим выбором патриарха?
КРЕСЛОНАСЛЕДИЕ
Наиболее популярным ответом на эти вопросы (к этому ответу склоняется большинство азерологов как в стране, так и за рубежом) считается признание того факта, что Азербайджан постепенно дрейфует к неофеодальной государственной модели. И потому процедура престолонаследия, очевидцем которой мы стали, ни что иное, как воцарение новой правящей династии.
Самое интересное то, что это происходит в начале XXI века, но, тем не менее, никого не удивляет. Понятно, что если бы подобный процесс происходил в средние века, мало кто бы удивился. Но в том-то и проблема, что азербайджанцы — народ, который к престолонаследию относится по меньшей мере с пренебрежением. За многие века нашей национальной истории так и не удается проследить длительные феодальные династии. В своем большинстве наша история усыпана яркими личностями, которые, несмотря на это, полноценной династической линии создать не смогли.
К тому же признание того, что мы вступаем в неофеодализм, это означает признание примата иных политэкономических ценностей. Как известно, в феодализме основным экономическим признаком являлось монопольное владение огромными земельными наделами. А в Азербайджане этого пока нет. Азербайджанская власть нефеодальна по своей природе, так как земля в принципе ей не принадлежит.
К тому же в Азербайджане пока нет и дворянского сословия — то есть категории лиц, чье господствующее положение в обществе определяется родовой принадлежностью. Ко всему прочему, особое положение дворян определяло и их особую ответственность за судьбу государства. В феодализме именно дворянский слой нес основную тяжесть государственных расходов и обязанностей.
У нас правящей элиты нет по той простой причине, что попадание в число избранных зависит от прихоти первого лица государства. А основную тяжесть государственных обязанностей несут простые граждане.
Кстати, и экономика Азербайджана тоже мало чем напоминает феодальную.
Все это вкупе дает возможность утверждать, что никакого феодализма в Азербайджане и в помине нет. И поэтому Ильхам Алиев в принципе прав, когда обижается на тех, кто характеризует происшедшее в нынешнем октябре как престолонаследие. В стране нет основных базовых признаков феодализма, отсутствуют движущие силы феодальной системы а посему неофеодальные тенденции не могли быть основной движущей силой престолонаследия.
СПРУТ ПО-АЗЕРБАЙДЖАНСКИ
Конечно, все происшедшее можно объяснить крайне просто — Гейдар сказал "надо!", клан ответил "есть!". Но это не дает ответа ни на один из постоянно возникающих в нашем сознании вопросов. Чтобы понять причинно-следственные связи того, что произошло, необходима иная политологическая конструкция.
Ясно, что феодальная версия не в состоянии объяснить происшедшее в стране. Поэтому в основе приведенной ниже версии лежит наше предположение, высказанное в начале уходящего года. Тогда путем сравнительного анализа мне удалось доказать, что беспрецедентность политических процессов в Азербайджане проистекает из того, что они носят не общественно-политический, а криминальный характер.
Главный вывод, к которому мы пришли и который показался нам верным (впоследствии, подав на нас в суд и осудив, власти лишь подтвердили верность этого тезиса) — азербайджанского государства нет, а на его месте есть мафиозная семья.
Гейдар Алиев построил свою власть по образу и подобию мафиозного клана и сам превратился в ее крестного отца. Азербайджанское государство перестало быть общественным образованием, а его глава перестал быть общественным деятелем. И даже политическая смерть Гейдара Алиева, то есть его уход из большой политики, не смогла поколебать этой системы.
В современном мире мафия — это государство в государстве. Мафия и государство — антагонисты. Это разные социальные институты. Они иногда дружат, иногда враждуют, но никогда не сращиваются. Ибо когда мафия срастается с государством, происходит одно из двух: либо мафия перестает быть мафией, либо государство перестает быть государством. В Азербайджане произошло второе.
Окончательное превращение правящего трайба в мафиозную семью происходило постепенно. Из аморфного территориального клана, пытающегося сохранить главенствующее положение в обществе, малоземельный трайб за десять лет реставрации превратился в олигархическую, четкую и иерархическую структуру, основные контуры которой совпадают с мафиозными преступными группировками.
Правда, наряду с традиционными мафиозными промыслами — такими как рэкет, проституция, торговля оружием и наркотиками — наша мафия занимается еще и торговлей нефтью, грабежом бюджета и эксплуатацией национальных богатств. Да уж, чего не сделаешь, если все уровни и ветви власти в прямой зависимости от тебя!
Азербайджанская власть, как мафиозная по своей сути, узурпировала всю страну. Ее щупальца, подобно раковым метастазам, оплели все сферы деятельности. Обычная мафия использует несовершенство закона, конвертируя его в прибыль. А мафия, возведенная в ранг власти, сама подстраивает законы под свой мафиозный уклад.
КРЕСТНЫЙ СЫН
Только признание того факта, что правящая нами власть — это не политический институт, а мафиозная группировка, позволяет ответить на поставленные выше вопросы.
Как известно, во главе мафиозной группировки стоит одна семья, причем семья в прямом генетическом смысле этого слова, биологический глава которой является "крестным отцом". А это означает что Дон алиевской семьи по совместительству является президентом страны.
Главным принцип мафии — "никогда не иди против семьи". И это означает, что члены правящей в Азербайджане Семьи, исходя из мафиозных ценностей, не могли пойти против Семьи, а значит — против назначения Ильхама Алиева новым крестным отцом.
Мы неоднократно писали, что многое из происходящего в нашей стране сильно напоминает нам знаменитую голливудскую сагу "Крестный отец". Видимо, все криминальные семьи удивительно похожи. Так же, как Маркес в своей "Осени патриарха" вывел на сцену универсальный образ диктатора ХХ века, Марио Пьюзо смог нарисовать универсальный образ мафиозной семьи и мафиозной судьбы.
На наших глазах голливудский блокбастер обрел плоть. Историю семьи Корлеоне мы наблюдаем вживую — на примере семьи Алиевых. Падение 21 апреля привело в движение механизм передачи власти. В условиях мафиозного характера власти выбор был предопределен — только сын дона мог стать его наследником. И Ильхам Алиев принял эту ношу на себя.
Долгое время считалось, что он не сможет справиться с обязанностями дона. Проводя параллели с голливудской сагой в нашем журнале, мы также отмечали что беда Гейдара Алиева в том, что Ильхам Алиев — далеко не Майкл Корлеоне.
Но, как показали события, он и не Фредди Корлеоне. Несмотря на то, что внешне по своим поведенческим характеристикам сильно на него похож. Так же, как и Фредди, Ильхам Алиев был известен как азартный игрок и плейбой.
Но Судьба, не подарив Гейдару Алиеву сына, похожего на Майкла, не наказала его и таким сыном, как Фредди. Анализируя поведение Ильхама Алиева все последнее время, приходишь к однозначным выводам: во-первых, его все время недооценивали (и это играло ему на руку), и, во-вторых, в нем сочетаются качества, присущие всем трем сыновьям Вито Корлеоне. Своим несдержанным поведением и приступами бешенства он весьма напоминает его старшего сына Санни, своими человеческим слабостями — среднего сына Фредди. Но есть в нем что-то и от Майкла. Он умеет себя подать, держаться в обществе, и пытается, как и Майкл, ввести алиевскую семью в высший мировой истеблишмент. Гигантские богатства, награбленные отцом, он хочет легализовать и сделать себя и своих потомков политически чистыми.
У него есть определенные способности и административные таланты, поэтому он смог взять под контроль ситуацию после падения отца. Мало кому известно, что при вступлении в должность крестного отца ему пришлось выдержать серьезное испытание. Его дядя практически узурпировал власть и попытался сам стать крестным отцом, считая племянника недостаточно подготовленным. Жесткий и адекватный ответ, который он получил, послужил хорошим уроком для тех, кто считал его слишком слабым.
Вопреки устоявшемуся мнению, у И.Алиева есть личные качества, позволяющие ему быть крестным отцом. Он отнюдь не трус. Так, очевидцы вспоминают, что когда он в конце 80-х занимался бизнесом в Москве, то сам ездил на "разборки" с криминальными структурами. Он неплохо усвоил от отца науку управлять мафиозным кланом.
Прочитав эти слова, многие удивятся. Некоторые посчитают, что, признавая криминальные таланты Ильхама Алиева, я решил продаться, а большинство сочтет, что я противоречу самому себе, так как неоднократно писал о том, что новый азербайджанский президент абсолютно лишен политических талантов и способностей.
По поводу "продажи" скажу, что "Монитор" придерживается объективных взглядов на всех и вся. В том числе и на противников. Наша задача не в том, чтобы кого-то унизить, а в том, чтобы беспристрастно его показать.
А что касается противоречий, то таковых нет. У Ильхама Алиева действительно отсутствуют ПОЛИТИЧЕСКИЕ таланты. Но это вовсе не означает, что у него нет каких-либо иных. Он вполне способен играть роль дона в системе, построенной его отцом, потому что Гейдар Алиев построил систему, способную существовать долгие годы без существенных трансформаций. Главное — он уничтожил всех потенциальных конкурентов. У мафиозной Семьи сегодня конкурентов нет. Поэтому и не пришлось Ильхаму Алиеву устраивать войну, которая сопровождает любую смену власти в семье. Воевать попросту не с кем.
И поэтому его воцарение в качестве нового дона — это реальность, которую следует признать. Как следует признать и то, что его правление может быть достаточно длительным, поскольку базируется не на личных достоинствах его как человека, а на системных преимуществах мафиозной семьи.
КОНСИЛЬЕРИ
Ильхам Алиев даже больше похож на классического крестного отца, чем его отец. У Гейдара Алиева было что-то от государственного деятеля — все-таки пройденный им жизненный путь отложил свой отпечаток. К концу жизни предыдущий президент вообще стал почти либералом. Не желая портить себе настроение при общении с иностранными эмиссарами, он пошел на значительные уступки в отдельных вопросах.
Ильхам Алиев вырос с убеждением, что люди от вещей мало чем отличаются. У него нет этических тормозов и, главное, в отличие от отца, который правил единолично, он готов признать разделение мафиозного труда. При нем резко возросла роль советников. В сицилийской мафии их называют "консильери". При Гейдаре Алиеве не было нужды в такой должности, но с его уходом такая потребность возникла.
На второй по значимости пост в мафии выдвинулся Рамиз Мехтиев. Именно он сегодня является консильери Ильхама Алиева. Он обеспечивает управляемость административной семьей — главной силой азербайджанской мафиозной семьи.
Его образ — это классический пример успешности тактики аппаратного высиживания. Не отличающийся никакими особыми талантами, он смог превратиться в незаменимого сотрудника — для отца, и практически в управителя мафии — при сыне. Если Ильхам Алиев взял на себя стратегические функции управления мафиозной семьей, то тактическое управление лежит на Рамизе Энверовиче. Только сейчас начинает оправдываться его старая аппаратная кличка — "Рамзес". Его лицо все больше напоминает сумрачные лики египетских фараонов, и на его фоне неуравновешенный и маловыразительный Ильхам Алиев все больше напоминает мальчика для битья.
Р.Мехтиев символизирует для аппарата преемственность политики, направленной на эксплуатацию собственного народа. К тому же, он воспринимается как чисто малоземельный лидер, и это немного оттеняет космополитичность И.Алиева. И, наконец, всем известно, что именно он и его московские покровители сыграли ключевую роль в октябрьском перевороте. И что когда в панике большинство аппарата замерло, именно Р.Мехтиев обеспечил беспрекословное подчинение силовых структур, что и позволило мафии сохранить контроль над страной.
Будущее покажет, захочет ли Р.Мехтиев сам стать крестным отцом малоземельной мафии. Как говорится у сицилийцев — плох тот консильери, что не хочет сам стать доном.
МАФИЯ FOREVER?
Воцарение нового дона привело Азербайджан к катастрофическому положению. Именно в этом кроется причина беспросветности нашего бытия и резкого увеличения экс-оппозиционеров, переметнувшихся в лагерь мафии. Стало очевидно, что бороться с мафией политическими методами невозможно в принципе. Как показали октябрьские события, никакая политическая сила не способна отобрать у них власть. А та жестокость, с которой власть расправлялась со своими противниками после выборов, еще раз доказывает ее несомненную мафиозность.
Сегодня мы много и справедливо критикуем оппозиционеров за их промахи в ходе предвыборной кампании. Большинство из упреков справедливо. Но зададимся вопросом: а если бы оппозиционеры сделали бы все в соответствии с логикой политического развития, могли бы они чего-то добиться? Лично я сильно в этом сомневаюсь, потому что победить мафию обычными политическими методами и технологиями невозможно. И тем более — мафию, узурпировавшую государство, не отягощенную этическим комплексами и готовую бороться с политическими противниками с использованием полицейских сил и армии, являющихся ее составной частью и в случае необходимости готовых использовать против собственного народа все, вплоть до тяжелых видов вооружения. Я не сомневаюсь, что в случае необходимости мафия использовала бы и танки, и артиллерию ради сохранения своей власти.
Победить мафию-государство может лишь организация, аналогичная ей по структуре, форме и задачам. Соответственно, победу над мафией может одержать лишь более сильная мафиозная группировка. История мафии изобилует подобными примерами. Но в нашем случае, новая мафия, победив старую, станет править так же, как и она, если не хуже.
Ситуация кажется практически безысходной. В принципе, победить мафию можно с помощью народного восстания. Но восстание — вещь дорогостоящая и нуждается в посторонней поддержке. Но это весьма проблематично, поскольку в стране отсутствуют независимые от мафии источники капитала, а за рубежом нет сил, заинтересованных в смене режима (наша мафия устраивает всех, кроме своего народа).
К тому же, появление тяжелого вооружения делает восстание невозможным, если только в нем не участвуют вооруженные силы, либо их часть. А наши вооруженные силы не только не встанут на поддержку народного восстания, но даже не обеспечат нейтралитет. Они — составная часть мафии и, не задумываясь, расстреляют собственный народ.
А может быть, надо не ломать голову, а делать так, как и сделала большая часть азербайджанского общества — поступить в соответствии с известной поговоркой: "Если вас насилуют, то расслабьтесь и получайте удовольствие"? Тем более, что множество примеров свидетельствует — ни одна семья не пережила своего основателя надолго.
Аллах потребует искупления. Став доном, Ильхам Алиев сам себя проклял, потому что взял на себя грехи мафии. И рано или поздно он, как и Майкл Корлеоне, вынужден будет платить по счетам. Всевышний заставит его заплатить по всем счетам, которые накопились в роду его отца. И он, так же как и брошенный Майкл Корлеоне, воскликнет: "О Семья Алиевых, ты была когда-то римской империей, а во что ты теперь превратилась?".
Но на то, чтобы это произошло, нужны десятилетия. А это означает — облигатно обречь своих потомков на нищенское прозябание, поскольку после того, как будут выкачаны все природные богатства, мафия примется восполнять свои капиталы естественным путем — то есть производством и продажей наркотиков, что автоматически поставит страну в ряд стран-изгоев.
Единственная возможность спасти страну и победить мафию заключается в создании широкого движения общественного сопротивления. В сегодняшних условиях это кажется утопией — слишком аморфен и безразличен к собственной судьбе азербайджанский народ. И поэтому задача прогрессивных сил азербайджанского общества состоит в том, чтобы пробудить в обществе чувство ответственности за страну.
У нас нет иного пути, кроме декриминализации общественной жизни. Мафия или смерть! — таков выбор, стоящий перед Азербайджаном. И мало кто сомневается в том, что мафия готова убить столько, сколько понадобится, чтобы обеспечить себе монопольное право оставаться единственной силой, узурпировавшей страну и конвертирующей политическую власть в невиданные доходы.
И от того, насколько быстро сможет азербайджанское общество перегруппироваться и начать борьбу с мафией и ее проявлениями, зависит не столько будущее наследников Гейдара Алиева, сколько судьба нашей Родины.
«Монитор», еженедельное аналитическое ревю, № 41, 13.12.2003
